День тридцати рублейЯ возвращалась домой. Возле метро стоял дедушка и продавал леденцы - здоровенные петушки на палочках. На картонке, висевшей у него на шее, было написано: "30".
"Интересно, хватит у меня мелочи?" - подумала я, залезая в карман: в кошельке болтались только крупные купюры и карточка.
В кармане обнаружились 28 рублей. И ни копейкой больше. Пришлось остаться без петушка.
Зашла в магазин за кальянным табаком. Вечно смотрящий какие-то фильмы на ноуте сириец привычно кивнул, узнав мою шляпу.
- Вишню, сливу и пачку кокосового угля, пожалуйста!
- Двести восэмдесят, милая.
Я протянула ему тысячу.
- А триссать рублей будет?
Я снова суетливо полезла в карман и вспомнила, что тридцати не найдется.
- Только двадцать восемь, никак!
читать дальше- Ааай, ну их совсэм! будэт двести пяддисят! - широко улыбнулся продавец и дал мне 750 сдачи.
- Спасибо, - смутилась я. И, подумав, попрощалась по-арабски: - Ма`ассалям!
Сириец расцвел.
Задумала купить на рынке копченой скумбрии. Выбрала самую красивую, с толстой спинкой.
- Двести восемьдесят, девушка!
Я рассмеялась. Ну что за день! Протягиваю пятьсот - нет сдачи. Пришлось взять рыбку поменьше, как раз на 250 рублей.
Пошла мимо остановки маршруток, непривычно безлюдной в праздничный день. Там ко мне дернулась было какая-то женщина лет сорока, но вдруг опустила глаза и остановилась.
- Вы что-то хотели? - поинтересовалась я: здесь у меня часто спрашивали дорогу, а дама, видимо, постеснялась, увидев, что я в наушниках.
- Нет... - замялась она, немилосердно теребя в руках цветастый шарфик. - То есть да, но... Господи, как стыдно-то!
- Что случилось?
- Понимаете, тут такая дурацкая ситуация... не могу домой уехать! не оставила мелочи на дорогу, дура. В кошельке пять тысяч, разменивать негде: первое мая, половина киосков закрыта, а в другой половине мелких нет! А нужно-то всего тридцать рублей...
Я внимательно посмотрела на нее. Хорошо одета, с аккуратным маникюром и прической, явно не попрошайка. Однажды я тоже так попала с маршруткой, пришлось бегать по всему району, упрашивая хоть кого-нибудь разменять деньги.
- Вы знаете, у меня тоже с мелочью не очень, но...
- Ой, да бросьте, девушка, не оправдывайтесь, простите меня, я как-нибудь разберусь сама!
- Но у меня есть 28 рублей! вдруг два рубля еще где-нибудь найдутся?
- Не надо! не надо! я уже вообще жалею, что сказала!
Лицо и шея женщины покрылись красными пятнами. Она отошла в сторону, с тоской глядя на дорогу. Мне стало неловко, и я каким-то странным движением пнула валяющуюся рядом пивную пробку. Она шаркнула по асфальту и покатилась.
Я присмотрелась... это была монетка.
Подняв ее, я, не веря своим глазам, обнаружила, что это бывалая двухрублевка.
- Подождите!!! - завопила я, кинувшись к ее полненькой сгорбленной фигурке. - Я два рубля нашла!! Теперь тридцать получается!
Она смотрела на меня, как на сумасшедшую.
- Прямо здесь, возле столба! два рубля! а у меня двадцать восемь! возьмите, сейчас поедете нормально!
- Ох, Боже мой! - с облегчением выдохнула дама... и расплакалась. - Мне страшно, страшно стыдно, но я все-таки возьму, спасибо вам!! Какие у вас глаза чудесные... а можно хоть номер ваш? я вам на телефон потом кину! пожалуйста!!
Я попыталась отнекиваться, но в итоге согласилась.
В девять вечера пришла смс: мой счет пополнили на 500 рублей.
А в половину десятого приехала доставка воды. Я нежилась под одеялом в спальне, дописывая план урока для ребенка на завтра, Лео принимал заказ.
- У нас есть тридцать рублей? у курьера нет сдачи! - крикнул он мне от двери.
Я почти не удивилась.